Термин «порядок, основанный на правилах», кажется, в последнее десятилетие стал употребляться едва ли не чаще, чем «международный правовой порядок». Эти термины обычно фигурируют в значении противоположных по их содержанию понятий; при этом чаще всего не особенно вдумываются в их настоящее соотношение.  

Казалось бы, всякий порядок есть состояние чего-либо, организованное по правилам и подчиняющееся соответствующим правилам. Правовой порядок вроде как тоже представляет порядок общественных отношений, организованный правом как особой совокупностью правил поведения людей. Где здесь отличие, а тем более противоположность понятий «порядок, основанный на правилах» и «правовой порядок»? Очевидного отличия не видно.

Для ответа на заданный вопрос потребуется сначала четче определиться в таких понятиях как «правило» и «право». Ибо право не сводится к правилам, оно есть нормативный регулятор поведения людей, способ регулирования поведения при помощи правовых норм.

Конечно, всякая норма представляет собой некоторое правило, но далеко не всякое правило является нормой. Например, ежедневно чистить зубы, ложиться спать на ночь примерно в одно и то же время и многие другие вещи подобного рода представляют собой правила, однако не являются нормами.

Чтобы какое-то правило стало нормой, надлежит сделать его обязательным. Из всякого правила есть исключения, а из нормы исключений не бывает, иначе она станет "не вполне обязательна". В связи с этим обязательность правила должна быть обеспечена внешним принуждением к его соблюдению. Необходимо, чтобы выполнение правила сделалось обязанностью, соблюдение которой обеспечено принуждением внешнего властного авторитета.

При этом последним не обязательно выступает государство, авторитет могут представлять религиозные и общественные организации, разные сообщества и коллективы, в которых соблюдение определенных правил поддерживается силой коллективного авторитета, применяющего меры морального и иного воздействия к нарушителям.

В международных отношениях также их субъекты имеют дело с правилами и нормами. К примеру, некоторые правила дипломатического этикета, не будучи нормами, при отступлении от них могут повлечь за собой негативную реакцию в той или иной форме в отношении нарушителя со стороны других субъектов; но санкции к нему, принуждающие к соблюдению этих правил, в данном случае не последуют.

А если речь идет о нормах, ситуация меняется: за нарушение нормы опять-таки нормами предусмотрено применение властным авторитетом соответствующих необходимых мер принуждения к нарушителю. Так работает международное право, нормы которого регулируют мировой порядок на различных уровнях (всемирном, региональном, союзном и т.д.). Здесь внешними авторитетами являются ООН, другие всемирные международные организации, ЕС и прочие региональные союзы и объединения государств, военные блоки и т.д. 

Авторитетность этих субъектов основана на международных многосторонних договорах государств, которые в эти союзы и блоки добровольно объединились и признали их власть над собой в части нормирования отношений между государствами-членами.

Вместе с тем, двухсторонний договор двух государств хотя и может предусмотреть обязательные правила для каждой стороны, однако здесь стороны равны между собой и авторитетом для друг друга они являются и одновременно не являются. Обязательность договорных правил основана поэтому только на собственной воле каждой стороны, выступает эта обязательность лишь в форме самообязывания.

 С этой точки зрения всякое навязывание одним государством правил другому государству или государствам, если за этими правилами не стоит авторитетный международный субъект, является ненормальностью, в сущности, ненормативной агрессией против государственного суверенитета.

И если международный правовой порядок – это порядок нормативный, то есть в точном смысле этого слова нормальный порядок, то «порядок, основанный на правилах» есть не нормированный, а следовательно, произвольный порядок, по сути дела, произвол, выдающий себя за «правильный порядок».

Такой именно вывод следует из того понимания права, в том числе правовой нормы, которое отстаивает предлагаемая здесь диалектическая теория права (См. на сайте «Диалектика права». Кн.1 «Общее учение о праве»).