К научному социализму (заметки по поводу)

* * * 

О "неомарксизме" как зеркале кризиса научного социализма


Кризис общественной науки, особенно разгулявшийся с начала 90-х годов в связи с поражением социализма, не может найти его разрешения либеральными и неолиберальными идеологами, «постклассиками» и прочими «модернистами» от философии и исторической науки.

Естественной реакцией на сложившуюся ситуацию становится возврат к научному социализму в его марксистском понимании, но при условии отказа от догматической трактовки марксизма. И вот уже в информационные поля выходят «правоверные марксисты» (убежденными марксистами они объявляют себя сами), чтобы сеять «разумное, доброе, вечное» – в виде идеологии неомарксизма.

Оказывается, классики марксизма крепко заблуждались, не уделяя должного внимания личности самого человека и связанным с нею правам человека. Отцам основателям марксизма следовало основательнее разобраться с природой человека, с глубинами его индивидуальной психологии, с природными инстинктами людей.   

Этот «неомарксизм» по сути своей представляет тот «марксизм», о котором сам Маркс говорил: «В таком случае я не марксист». Кроме того, «неомарксисты», мягко говоря, вводят публику в заблуждение, представляя дело так, будто классики марксизма проглядели этот «перекос» в их учении в сторону общественного в ущерб личностному. Что это полная чепуха, видно из следующего примера.

Уже в 1893 году Ф. Энгельс в письме к Ф. Мерингу указал: «Главный упор мы делали, и должны были делать, сначала на выведении политических, правовых и прочих идеологических представлений и обусловленных ими действий из экономических фактов, лежащих в их основе (заметим: эти слова были выделены самим Энгельсом вовсе не случайно – авт.). При этом из-за содержания мы тогда пренебрегали вопросом о форме: какими путями идет образование этих представлений и т.п. Это дало нашим противникам желанный повод для кривотолков, а также для искажений, разительным примером чего является Пауль Барт». (Еще более разительным примером являются «неомарксисты», клянущиеся в своей преданности марксизму и при этом зачеркивающие марксизм, вместо того, чтобы честно указать на ту его односторонность, на которую указывал в свое время и сам Энгельс– авт.).

«Идеология, – разъясняет далее Энгельс – это процесс, который совершает так называемый мыслитель, хотя и с сознанием, но с сознанием ложным. Истинные движущие силы, которые побуждают его к деятельности, остаются ему неизвестными, в противном случае это не было бы идеологическим процессом. Он создает себе, следовательно, представления о ложных или кажущихся побудительных силах. Так как речь идет о мыслительном процессе, то он и выводит как содержание, так и форму его из чистого мышления – или из своего собственного, или из мышления своих предшественников. Он имеет дело исключительно с материалом мыслительным; без дальнейших околичностей он считает, что этот материал порожден мышлением, и вообще не занимается исследованием никакого другого, более отдаленного и от мышления независимого источника. Такой подход к делу кажется ему само собой разумеющимся, так как для него всякое действие кажется основанным в последнем счете на мышлении, потому что совершается при посредстве мышления.   

Исторический идеолог (исторический означает здесь просто собирательный термин для понятий: политический, юридический, философский, теологический, – словом, для всех областей, относящихся к обществу, а не просто к природе) располагает в области каждой науки известным материалом, который образовался самостоятельно из мышления прежних поколений и прошел самостоятельный, свой собственный путь развития в мозгу этих следовавших одно за другим поколений. Конечно, на это развитие могут воздействовать в качестве сопутствующих причин и внешние факты, относящиеся к этой или иной области, но факты эти, как молчаливо предполагается, представляют собой опять-таки просто плоды мыслительного процесса, и таким образом мы все время продолжаем оставаться в сфере чистой мысли, которая как будто благополучно переваривала даже самые упрямые факты.

Именно эта видимость самостоятельной истории форм государственного устройства, правовых систем, идеологических представлений в любой области прежде всего и ослепляет большинство людей. Если Лютер и Кальвин «преодолевают» официальную католическую религию, а Гегель – Канта и Фихте, если Руссо своим республиканским общественным договором косвенно «преодолевает» конституционалиста Монтескье, то это – процесс, который остается внутри теологии, философии, государствоведения, представляет собой этап в развитии этих областей мышления и вовсе не выходит за пределы мышления.

А с тех пор как к этому прибавилась буржуазная иллюзия о вечности и абсолютном совершенстве капиталистического производства, – с этих пор даже «преодоление» меркантилистов физиократами и А. Смитом рассматривается как чистая победа мысли, не как отражение в области мышления изменившихся экономических фактов, а как достигнутое, наконец, истинное понимание неизменно и повсюду существующих фактических условий. Выходит, что если бы Ричард Львиное сердце и Филипп-Август ввели свободу торговли, вместо того, чтобы впутываться в крестовые походы, то можно было бы избежать 500 лет нищеты и невежества.

На эту сторону дела, которой я здесь смог коснуться лишь слегка, мне думается, все мы обратили внимания меньше, чем она того заслуживает. Это старая история: вначале всегда из-за содержания не обращают внимания на форму. Повторяю, я сам это делал, и эта ошибка всегда бросалась мне в глаза уже post festum (буквально: после праздника, то есть с запозданием – ред.)…

В связи с этим находится также нелепое представление идеологов: не признавая самостоятельного исторического развития различных идеологических областей, играющих роль в истории, мы отрицаем и всякую возможность их воздействия на историю. В основе этого лежит шаблонное, недиалектическое представление о причине и следствии как о двух неизменно противостоящих друг другу полюсах, и абсолютно упускается из виду взаимодействие. Эти господа часто почти намеренно забывают о том, что историческое явление, коль скоро оно вызвано к жизни причинами другого порядка, в конечном итоге экономическими, тут же в свою очередь становится активным фактором, может оказывать обратное воздействие на окружающую среду и даже на породившие его причины».

Обманутые видимостью самостоятельной истории форм государственного устройства, правовых систем, идеологических представлений, «неомарксисты» этот свой обман зрения транслируют большинству людей, ослепленных указанной видимостью.

+ + +

«Неомарксистам» на заметку…

Прежде чем изображать «перекосы» и «односторонности» марксизма в зеркале своих собственных представлений, полезно самим взглянуть в гносеологическое зеркало, предварительно поразмыслив над следующими замечаниями классиков марксизма.

Замечание первое: «После того как господствующие мысли были отделены от господствующих индивидов, а главное, от отношений, порожденных данной ступенью способа производства, и таким образом был сделан вывод, что в истории всегда господствуют мысли, – после этого очень легко абстрагировать от этих различных мыслей «мысль вообще», идею и т.д. как то, что господствует в истории, и тем самым представить все эти отдельные мысли и понятия как «самоопределения» Понятия, развивающегося в истории. В таком случае вполне естественно, что все отношения людей могут выводиться из понятия человека, из воображаемого человека, из сущности человека, из «Человека». Это и делала спекулятивная философия» (Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений).

Замечание второе: «Маркс и я были едва ли не единственными людьми, которые спасли из немецкой идеалистической философии сознательную диалектику и перевели ее в материалистическое понимание природы и истории» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т.20, с.10 ).

Это обстоятельство нашло отражение в марксистской литературе: «Маркс и Энгельс, вырастая из Фейербаха и мужая в борьбе с кропателями, естественно обращали наибольшее внимание на достраивание философии материализма доверху, т.е. не на материалистическую гносеологию, а на материалистическое понимание истории. От этого Маркс и Энгельс в своих сочинениях больше подчеркивали диалектический материализм, чем диалектический материализм, больше настаивали на историческом материализме, чем на историческом материализме» (Ленин В.И. Полн. собр. соч., т.18, с. 350). «Так как общественную науку, – замечает тот же автор в своей статье «Еще одно уничтожение социализма», – строили, во-первых, экономисты-классики, открывая закон стоимости и основное деление общества на классы, – так как эту науку обогащали далее, в связи с ними, просветители ХVІІІ века борьбой с феодализмом и поповщиной, – так как эту науку двигали вперед, несмотря на свои реакционные взгляды, историки и философы начала ХІХ века, разъясняя еще дальше вопрос о классовой борьбе, развивая диалектический метод и применяя или начиная применять его к общественной жизни, – то марксизм, сделавший ряд громадных шагов вперед именно по этому пути, есть высшее развитие всей исторической и экономической, и философской науки Европы. Таков логический вывод» (Ленин В.И. Полн. собр. соч., т.25, с. 49).

Приведем еще и такое суждение о марксизме того же автора. «Открытие материалистического понимания истории или, вернее, последовательное продолжение, распространение материализма на область общественных явлений устранило два главных недостатка прежних исторических теорий. Во-1-х, они в лучшем случае рассматривали лишь идейные мотивы исторической деятельности людей, не исследуя того, чем вызываются эти мотивы, не улавливая объективной закономерности в развитии системы общественных отношений, не усматривая корней этих отношений в степени развития материального производства; во-2-х, прежние теории не охватывали как раз действий масс населения, тогда как исторический материализм впервые  дал возможность с естественноисторической точностью исследовать общественные условия жизни масс и изменения этих условий. Домарксовская “социология” и историография в лучшем случае давали накопление сырых фактов, отрывочно набранных, и изображение отдельных сторон исторического процесса.

Марксизм указал путь к всеобъемлющему, всестороннему изучению процесса возникновения, развития и упадка общественно-исторических формаций, рассматривая совокупность всех противоречивых тенденций, сводя их к точно определяемым условиям жизни и производства различных классов общества, устраняя субъективизм и произвол в выборе отдельных “главенствующих” идей или в толковании их, вскрывая корни без исключения всех идей и всех различных тенденций в состоянии материальных производительных сил. Люди сами творят свою историю, но чем определяются мотивы людей и именно масс людей, чем вызываются столкновения противоречивых идей и стремлений, какова совокупность всех этих столкновений всей массы человеческих обществ, каковы объективные условия производства материальной жизни, создающие базу всей исторической деятельности людей, каков закон развития этих условий, – на всё это обратил внимание Маркс и указал путь к научному изучению истории, как единого, закономерного во всей своей громадной разносторонности и противоречивости, процесса» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. т.26, с.57-58).

Руководствуясь своим собственным ложным сознанием и предлагая искать мотивы человеческого поведения в индивидуальной таинственной человеческой «природе» вместо общественных отношений, «неомарксисты» на самом деле нам предлагают отбросить в сторону исторический материализм и повернуть с пути научного объяснения истории к старой спекулятивной философии.

+ + +

Еще раз о человеческой «природе» и ее постижении

Пресловутая «природа» человека оказалась той таинственной сущностью, вокруг которой не только устраивают философские «разборки» с марксизмом его критики всех мастей, но которая, порою, сбивает с толку даже людей, неплохо в нем разбирающихся. Так, в одном из эфиров один довольно грамотный марксист вспомнил о «человеческой природе», утверждая, что войны – явление, которое будет существовать, пока существует человечество, ибо войны были всегда и это обстоятельство обусловлено природой человека. Вряд ли имелось в виду, что войны прекратятся вместе с исчезновением самого человека, поскольку до этого заявлено, что войны – как выражение человеческой «природы» – имели место в истории всегда.          

Надо заметить, весьма спорное утверждение, далекое от марксизма. Почему? – Да потому, что человек – существо общественное; следовательно, у него по определению не может быть иной «природы» («животной», «божественной», «космической» или какой-то еще), кроме природы общественной!

А это значит, что вся «природа» человека – это природа его как личности, это «ансамбль» всех общественных связей и отношений данной конкретной личности. Именно об этом идет речь в публикациях на сайте, посвященных сущности и «природе» человеческой личности (см.: "Будущее в прошлом или прошлое в будущем?" и "Между эгоизмом и альтруизмом").

Второе заблуждение в утверждении об извечности войн в человеческой истории касается самого определения понятия «война». Тут даже специалисты военной науки путаются в понятиях, определяя в частности, что такое «гибридная война». Возможно, мы обратимся к этой теме позже, а здесь заметим, что не всякий конфликт, даже не всякое вооруженное столкновение можно назвать войной. В моем понимании война означает специфический способ разрешения конфликта, вызванного наличием антагонистического противоречия между его сторонами, включающий ведение вооруженной борьбы и боевых действий значительными группами (общностями) людей, направленной на отрицание (уничтожение, ослабление, удаление, свержение, изгнание и т.д.) своего антагониста. 

Отсюда ясно, что войны связаны, во-первых, с наличием антагонистических противоречий, а во-вторых, с существованием оружия, то есть специально приспособленных средств ведения боевых действий. Потому о войне не было речи в раннем первобытном обществе, исчезнет необходимость войны и с устранением антагонистических противоречий из жизни народов.

А для этого нужно изменить систему общественных отношений так, чтобы устранить антагонизм интересов в отношениях между народами и отношениях внутри общества.  Вместе с этим изменится и человеческая «природа». Если же трактовать последнюю как нечто неизменное, данное людям от природы и т.п., то в таком случае напрасно рассуждать о прогрессе или регрессе в истории развития человечества.

В этом смысле указанный марксизмом путь к научному изучению истории, о котором сказано выше, является сегодня единственно оправданным. Это не значит, что следует догматически повторять сказанное классиками, что не нужно научно-критически воспринимать данное учение; они сами указали на те стороны, те аспекты, которые надлежит развивать дальше ради его высшего развития.

Сегодня, похоже, необходимо перенести акцент с материалистического понимания истории на ее диалектико-материалистическую разработку, так как над этим пониманием метафизически крепко «потрудились» вульгарные «марксисты-ленинцы», основательно «затупив» марксизм, этот универсальный инструмент научного познания общества. Потому дело честных обществоведов не выбросить бездумно-критически данный инструмент на свалку методологического хлама, доставая взамен из нее всё «новые» инструменты (по сути, старый хлам), а в своих конкретных исследованиях бережно оттачивать марксистский универсальный инструмент научного познания.

По моему убеждению, научный социализм нуждается в его критической переработке, особенно по части диалектики государства и права.

Без развития в теории научного социализма с позиций материалистической диалектики учений о праве и государстве, без осмысления роли государства и, особенно, права в развитии человеческой личности ни о какой полной и окончательной победе социализма не может идти речь вообще. Именно на это указывает исторический опыт человечества.